Национальная культура, креольская культура. Если говорить о культуре, то слово «креольский» в Аргентина имеет намного более важное значение, чем в культуре других странах Латинской Америки. В то время как в большинстве стран этот термин обозначает потомков европейцев, родившихся в Северной и Южной Америке, то в Аргентине он ассоциируется в целом с лицами смешанного происхождения, европейцами (чаще всего испанцами) и индейцами.
Многие люди используют его как синоним слов «гаучо» (аргентинские ковбои) и «метис». Аргентинскую культуру также называют культурой риоплатенсе. Это более открытое понятие, относящееся также к культуре уругвайцев, населяющих территорию бассейна Ривер Плейт.
Официальные определения культуры Аргентины подчеркивают значимость испанского и католического наследия, которое отсылает к взносам Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского во время ранних завоеваний аргентинских земель испанцами в конце 15 – начале 16 веков.
Латиноамериканцы часто называют жителей Аргентины «че» - разговорная форма, сродне обращению «эй, ты». По этой причине Эрнесто Гевару, предводителя кубинской революции и аргентинца по происхождению называли «эль Че».
Происхождение названия Аргентина
В конце 16 века Мартин дель Барко Сентенера впервые употребил современной название страны в стихотворении «Argentina y Conquista del Desierto» («Аргентина и завоевание пустыни»). Слово «Аргентина» происходит от латинского обозначения серебра – испанцы полагали, что именно этот металл они найдут на данной земле.
Некоторые националистические и популистские сектора рассматривают гаучо как определяющий элемент аргентинской культуры. Гаучо называли всадников, которые пасли скот в центральной равнине Аргентины.
Это метисы, «дети» колониального смешивания кровей, потомки европейцев (испанцем по большей части) и коренных народов. Ультра-националистические версии определения аргентинской культуры подчеркивают арабские истоки, которые также привнесли с собой испанцы (на них арабская культура повлияла в результате многовековой оккупации).
Националистические версии также отмечают вклад коренных народов в национальную культуру Аргентины. Элитные слои общества, отличающиеся консерватизмом, настаивают на превалировании в культуре Аргентины римско-католической и испанской традиций. Из-за наплыва европейских эмигрантов на рубеже веков некоторые приверженцы испанского влияния решили объявить гаучо главным звеном аргентинской культуры.
Двойственность доминирует в самоопределении жителей Аргентины. В зависимости от политического климата и доминирующей идеологии, жители страны подчеркивают значимость то одного, то другого народа. В некоторых регионах традиции культуры отличаются друг от друга.
На северо-западе страны на культуру сильно влияние доколумбовых андских коренных традиций, а на северо-востоке (в основном в Корриентесе и на юге провинции Мисьонес) в культуре, музыке, стиле речи, еде, местных обычаях и верованиях прослеживается влияние культуры гуарани (индейцев Южной Америки).
Образование страны
Начало истории Аргентины (кратко) относится к 11 тысячелетию до н. э. Находки археологов указывают на то, что первые люди на территорию современного государства Аргентина пришли с территории Чили. Наиболее ранние поселения удалось обнаружить в провинции Санта-Крус. Археологические находки здесь смогли доказать теорию о том, что Южную Америку люди заселили очень рано, задолго до появления культуры Кловис. Аргентину доколумбовых времен заселяли древние индейцы пасиока, также здесь нередко останавливались племена кочующих индейцев.
Затем в стране стали появляться первые развитые культуры — Санта-Мария, Белен, Санагаста.
До появления испанских колонизаторов на территории государства существовали крупные города вроде Тастиля, расцвет культуры которого пришёлся на конец XV века, когда численность его населения достигла 2000 человек. Впрочем, археологи пришли к выводу, что, вероятнее всего, город покинули еще до прихода испанских колонизаторов. Вероятно, жителей города вынудило уйти вторжение инков в XV веке в тот самый момент, когда город был в самом расцвете.
Во времена испанской конкисты территорию государства оккупировали колонизаторы, сыгравшие немалую роль в истории страны Аргентины XVI—XIX веков и ее культуре. В результате двух нападений в стране были основаны два латиноамериканских колониальных центра, непосредственно связанные с Испанией.
С первых лет завоевания большинство регионов поддерживали тесные связи с латиноамериканскими колониальными центрами, а те земли, что позже стали известны как Литорал и Пампас, были в прямом контакте с Испанией, и, следовательно, с Европой.
В конце 18 века, на исходе дней Испанской империи, судьбу некоторых регионов Аргентины определили реформы Бурбонов, которые положили начало истории экономики Аргентины и культуры как современного и развитого государства. Создавая вице-королество в Рио-де-ла-Плата и выбрав Буэнос-Айрес в качестве резиденции, королевские власти осознавали, что процесс уже запущен.
Буэнос-Айрес был центром контрабандной торговли. Бурбоны разрешили свободную торговлю, и именно эти изменения оказали сильное влияние на будущее этой территории. Было положено начало высоким темпам строительства и технологическим усовершенствованиям Буэнос-Айреса.
Город стал самым важным центром коммерции и культуры не только Аргентины, но и всей Южной Америки. Просвещенные идеи, пришедшие из Европы, повлияли на мышление городских элит, которые начали отстаивать позицию независимости и экономического либерализма.
В большинстве провинций в стране начался необратимый экономический спад. Местные ремесленники не могли конкурировать с ввозимыми в порты Буэнос-Айреса товарами.
Хотя Аргентина обрела независимость от Испании в 1816 году, фактически до 1880 года ее нельзя было назвать единой нацией. Первые «независимые» годы в стране характеризуются борьбой тех, кто желал добиться большей автономности регионов (федералисты) и тех, кто выступал за централизованную форму управления (унитарии).
Это извечная борьба между цивилизацией и варварством, то есть, современных европеизированных секторов против традиционного сельскохозяйственного общества, к которому в те времена относились как примитивному, отсталому. Некоторые исследователи полагают, что такое противопоставление есть искусственное заблуждение, которое использовалось для того, чтобы власть осталась в руках помещиков. В 19 веке люди в основном соотносили себя со своей малой родиной.
Мужчин забирали в армию, убеждая мотивом защиты своей семьи. Термины «Родина» и «Отечество» обычно отсылают именно к родной провинции, но не в целом к стране и к нации. Власти, пытаясь объединить страну после военных неудач, видели, как общество презирает индейцев и гаучо, и пытались исправить ситуацию путем содействия европейской иммиграции. Вновь прибывшие иммигранты изменили как городскую, так и сельскую среду в Аргентине.
К 1880 году большая часть коренного населения Аргентины жила в малообеспеченных маргинальных регионах. Победу над индейцами, населявшими Пампас и Патагонию, была названа «Завоеванием пустыни». Захватчики распределили между собой огромные участки земли в стране. Гаучо постепенно исчезали из деревни как социальная группа.
Они боролись с иммигрантами за рабочие места в ранчо, границы которых были окружены колючей проволокой. Многие землевладельцы считали, что гаучо плохо годились для сельскохозяйственных работ и предпочитали нанимать иностранцев. Иммигранты прибывали в страну тысячами. Их было так много, что даже в таком большом городе, как Буэнос-Айрес, их количество превосходило численность самих аргентинцев.
Стратегия поощрения иммиграции обернулась против правящих классов, которые стали чувствовать себя неуютно из-за политических угроз, которые привезли с собой иностранцы, а именно социализма и анархизма. Новые политические идеи вкупе с появлением различных форм массовой культуры бросили вызов традиционной морали и господствующему социальному порядку, толкая интеллектуалов и власть имущих на размышления о том, что же из себя представляет национальная душа.
Они искали ее истоки в культуре гаучо. Эту культуру, обреченную на исчезновение в связи с модернизацией, начали возрождать в качестве национального мифа фактически те же самые люди, которые способствовали ее разрушению.
Иностранные иммигранты в Аргентине устраивали забастовки, внося тем временем свой вклад в танцы и музыку, но многие из их детей отличались вполне спокойным поведением, интегрируясь в общество и формируя средний класс.
Национальная идентичность Аргентины
Важную роль в интеграции новых социальных групп в аргентинское общество играет система образования. Несмотря на региональные и классовые различия, в целом, государственные учреждения преуспели в формировании патриотических чувств. Хотя жители Аргентины считают себя патриотами, нет единого мнения в том, что же является для них определяющей чертой в принадлежности к нации.
Споры о том, что представляет собой культура, «душа нации» приводили к ожесточенным столкновениям в стране. Некоторые считают, что национальная культура – это смесь коренных, испанских и афро-аргентинских традиций, резко преобразованной европейскими иммигрантами в начале 20 века. Для других суть национального коренится в католическом и испанском наследии.
Во время войны за Фолклендские острова главенствовало первое определение. Военное правительство, отстаивающее позицию консервативного национализма, подчеркивало связь аргентинской культуры с Испанией и католической церковью и отвергало все, что произошло на Западе после Французской революции, однако ему пришлось принять эти национальные символы, чтобы заручиться поддержкой правительства.
В течение некоторого времени в Аргентине была запрещена популярная музыка из-за ее несоответствия понятиям западной культуры христианства, но ее вновь разрешили, когда военные решили противостоять Западу в антиколониальной войне. Народная музыка, танго, рок вернулись в радиоэфиры и телевизионные каналы страны, чтобы окончательно закрепиться на уровне национального самосознания.
Этнические отношения
За исключением некоторых районов на северо-западе, Аргентина не отличалась плотной заселенностью на момент испанской конкисты. Коренные народы страны вымирали из-за суровых условий принудительного труда, переселений заболеваний, которые привезли с собой испанские завоеватели. Те индейцы, выжившие в то время, были снова поставлены на грань жизни и смерти во время военной кампании 1880 годов.
В последние годы 20 века было подсчитано, что индейцы составляют менее 1% от общей численности населения страны (то есть, примерно 300 тысяч человек). Точное количество определить трудно, потому что тех представителей коренных народов Аргентины, которые живут в городах, официальная статистика редко относит к индейцам. Во времена колонии Рио-де-ла-Плата была центром работорговли.
С конца 18 до середины 19 века чернокожие и мулаты африканского и европейского происхождения составляли 25-30% от общей численности населения Буэнос-Айреса. Их численность сократилась за последние десятилетия 19 века: в 1887 году только 8005 афро-аргентинцев жили в Буэнос-Айресе, тогда как общее число населения равнялось 433375 человек.
Самые распространенные причины сокращения численности жителей Аргентины африканского происхождения – это эпидемии, гражданские войны и смешанные браки. В конце 20 века меньше четырех тысяч человек, живущих в Буэнос-Айресе, считали себя афро-аргентинцами.
Сельских работников-метисов и афро-аргентинцев возмущало присутствие в стране огромного количества иммигрантов из Европы, которые претендовали на дефицитное жилье и рабочие места. К началу 20 века иммигрантов, родившихся за границей, уже принимали на низкооплачиваемую работу, которую раньше выполняли коренные жители страны. Они быстро интегрировались в городскую среду, часто превосходя в некоторых аспектах коренного населения Аргентины.
Это отразилось на национальной идентичности Аргентины. Одной из основополагающих черт самосознания жителей этой страны является то, что большинство жителей Аргентины – белокожие, их предки – европейцы. Этот образ сформировался благодаря иностранцам и местным интеллектуалам.
Согласно этой теории Буэнос-Айрес является истинно аргентинским городом, хотя он отнюдь не такой «белый», как описывали некоторые. Индустриализация и экономическая стагнация в Аргентине и в соседних странах привела к новым виткам миграции из провинции в столицу. Новыми жителями Аргентины были метисы. В число мигрантов также входили представители коренных народов и небольшое количество чернокожих и мулатов из Уругвая и Бразилии.
Когда у власти в стране был Перон, сельские мигранты, перебравшиеся в город, составляли его постоянную политическую «базу». Средний класс, оппонирующий Перону, презирал новый социальный слой страны, уничижительно называя его cabecitas negras («черные головы»).
Этот термин до сих пор используется в стране для обозначения метисов, чернокожих и представителей коренных народностей. Социальные конфликты в стране в 1940-1950 годах тоже иногда описывают расистским термином cabecitas. Отношение к не-белому населению постепенно принимало ксенофобский подтекст. Недостаток земли и жилья, а также рост преступности вменяли в вину иммигрантам из соседних стран. Трудно оценить точное число латиноамериканских иммигрантов в стране, но еще труднее определить, кем же они себя считают.
Нет достоверных данных статистики в отношении этнического состава 1990-х годов. Иммигранты прибывали не только из стран Латинской Америки, но и из Восточной Европы, Африки и Азии. Большинство из них находятся в стране незаконно, и никто не знает, сколько их здесь на самом деле.